Обзор ИТ в промышленности 2006 подготовлен

Сырьевые компании не спешат потратиться на ИТ

Судя по сравнительно низкому индексу инновационности (2,7% против 3,3% в целом по экономике) процессы технологического обновления в добывающей отрасли протекают крайне медленно. Убыточным предприятиям сейчас явно не до крупных ИТ-проектов, а сверхприбыльные гиганты, видимо, вполне довольны достигнутым уровнем информатизации.

Добывающая промышленность, как хорошо известно, занимает главное место с точки зрения обеспечения геополитического веса России и сохранения внутренней политической стабильности. Не будет преувеличением сказать, что на сегодняшний день это самая политически важная отрасль. Доля добывающей отрасли в экспорте составляет 85%. Помимо, скажем так, экспортно-политической функции, именно она снабжают ресурсами всю внутреннюю экономическую инфраструктуру — и в машиностроении, и в оборонной отрасли, и в энергетике и пр. Предприятия всех без исключения отраслей крайне чувствительны к ценовым изменениям на полезные ископаемые. Даже незначительный рост цен на продукцию добывающих предприятий ведет к социальным обострениям, росту транспортных издержек и, как следствие, росту отпускных цен на все виды продукции.

Зададимся вопросом, каковы внутренние процессы, протекающие внутри отрасли, насколько благоприятная конъюнктура мировых рынков способствует внутриотраслевым структурным изменениям? Готова ли отрасль к работе в менее благоприятных условиях в случае разворота мировых рынков?

Из данных таблицы можно видеть, что объем добычи полезных ископаемых уже достиг некоторого предела. Прирост добычи составил всего 1,3%, тогда как прирост экономики в целом — 4,0%. Можно предположить, что предел достигнут как вследствие стабилизации мировых рынков, так и выхода российских добывающих предприятий на предельный уровень промышленных мощностей и предельный объем разведанных залежей полезных ископаемых.

Высокий и продолжающий расти уровень рентабельности, в сравнении со средне экономическим, полностью определяется благоприятной внешней конъюнктурой. Открытым остается вопрос о внедрении технологий, снижающих или, по крайней мере, позволяющих контролировать затраты. К числу таких технологий относятся ERP-системы, другие процессные инновации и, что не менее важно, качество контроля цен на продукцию поставщиков. Проблема контроля цен на комплектующие для добывающих предприятий включает инновационную и политическую составляющие. Инновационная составляющая — это опять-таки возможности имеющейся на предприятии учетно-информационной системы, политическая составляющая — желание руководства контролировать затраты и внедрять прозрачные бизнес-процессы, что, естественно, снижает их собственные возможности нецелевого использования средств предприятия.

Снижение доли убыточных предприятий представляется вполне закономерным процессом в растущей экономике, поскольку те ресурсы, которые из-за кризиса были менее востребованы, постепенно вовлекаются в производство. Однако столь высокая доля убыточных предприятий — 39,5% при 33,5% в целом по экономике вызывает вопросы. Какова природа убыточности? Что за ней стоит — какие-то ненужные внутри страны и на мировом рынке ресурсы, из рук вон плохое управление предприятиями или же это фиктивный убыток? Реальный убыток, скорее всего, мог возникнуть за счет предприятий угольной промышленности и некоторых проблем в металлургии, а также экономического давления сырьевых гигантов на средние добывающие предприятия.

Сравнительно низкий индекс инновационности — 2,7% против 3,3% в целом по экономике — говорит о том, что процессы обновления в добывающей отрасли протекают крайне медленно, поскольку условия для инновационной активности сегодня как никогда благоприятные. Да, те предприятия, у которых реальный физический убыток, не могут позволить себе дорогие решения — например, ERP-систему, но в любом случае обязаны внедрять организационные и процессные инновации, позволяющие сократить прямые и косвенные расходы.

В добывающей отрасли есть несколько десятков сырьевых гигантов, получающих сверхприбыли. По логике инновационной активности одних этих предприятий должно было бы хватить для того, чтобы в целом по отрасли мы наблюдали бы совсем иную картину, нежели 2,7%. Следовательно, можно предположить, что и сырьевые гиганты вполне довольны своим нынешним положением и не склонны быстро внедрять новые ИТ, что в долгосрочной перспективе может негативно сказаться при ухудшении мировой конъюнктуры.

Проблемы могут возникнуть, даже если уровень мировых цен на полезные ископаемые останется нынешним или возрастет. Дело в том, что объем операций и документооборот сырьевых холдингов настолько велик и растет с такой быстротой, что в скором времени без современных информационных систем адекватное управление товарными и денежными потоками в таких холдингах станет просто невозможным. Понимая это, некоторые крупные предприятия идут на внедрение «тяжелых» ERP-систем (от Oracle или SAP), процесс внедрения которых длится годами — в том числе и в силу сложности адаптации к сложившимся ранее непрозрачным бизнес-процессам.

Данные подтверждают факты точечного внедрения ERP-систем богатыми предприятиями и некоторых организационных инноваций остальными. Так, 88,1% инноваций добывающей отрасли составляют процессные инновации, индекс ИТ-активности здесь также выше, чем в целом по экономике. Необходимо заметить, что закупка нового оборудования и модернизация организации производства все же проводятся сырьевыми гигантами, что вносит свою лепту в эти 88,1% процессных инноваций.

Сравнительно низкая кредитная активность добывающих предприятий связана с тем, что богатым сырьевым гигантам кредиты не нужны, свою текущую деятельность они легко финансируют из выручки. Убыточным же предприятиям кредитов не предоставляют из-за высоких рисков невозврата. 9,5% кредитов, приходящихся на предприятия отрасли — это деньги, идущие на реализацию крупных проектов, таких как прокладка новых трубопроводов, разведка новых месторождений, финансирование слияний и поглощений, а также на внедрение современных информационных систем.

Отсутствие у отрасли в целом просроченной кредиторской задолженности говорит о высоком объеме дебиторской задолженности сырьевых гигантов, поскольку 39,5% убыточных предприятий должны из каких-то источников финансировать свою текущую деятельность. При низкой кредитной активности таким источником может быть только просроченная кредиторская задолженность. Просроченная дебиторская задолженность прибыльных предприятий перекрывает просроченную кредиторскую задолженность предприятий убыточных, что вполне вписывается в нашу нынешнюю социально-экономическую реальность.

Евгения Левина, Владимир Карачаровский / CNews Analytics